При этом истоки ногайской истории не могут связываться исключительно с Заволжьем. Во-первых, ногайцы как часть огромного кипчакского мира были потомками тех кипчаков, которые в раннем средневековье заселяли северокавказские степи. Во-вторых, в ходе длительных миграций восточно-кипчакские (будущие ногайские) племена во второй половине XIV в. – до образования Ногайской Орды – заселяли и некоторые местности Северного Кавказа (по Кубани, Тереку), о чем сохранились воспоминания в исторических преданиях башкир, каракалпаков, чеченцев и др. Таким образом, ногайцы являются потомками давних жителей этого региона.

      Во второй половине XVI в. наблюдалось постоянное продвижение так называемых Больших (т. е. заволжских) Ногаев на запад, что неизбежно приводило к еще более тесному их соприкосновению с народами Северного Кавказа. В степном Предкавказье появлялось все больше кочевых улусов, и эта зона постепенно стала рассматриваться как часть Большой Ногайской Орды. После наплыва номадов из-за Волги в 1630-х годах Закубанье и левобережье Кубани тоже превратились в ногайские пастбища. Кроме того, в Центральном Предкавказье и на Северо-Западном Кавказе во второй половине XVI  – первой трети XVII вв. существовала Малая Ногайская Орда (Малые Ногаи или Казыев улус).

      Историки давно выяснили существование Большой и Малой Орд, но основное внимание уделяли первой и главной из них – находившейся под управлением верховного государя (бия). И если Большой Ногайской Орде посвящено немало исследований, то Малая пока не удостаивалась монографического изучения.

      Один из не выясненных вопросов – время отделения Малых Ногаев от Больших. Абсолютное большинство историков  связывает этот процесс с междоусобной ногайской смутой 1550-х годов или с событиями, ей предшествовавшими. Некоторые более осторожны и, не располагая материалами источников, датируют отделение более общо: целым столетием или царствованиями – крымского Сахиб-Гирея (1532–1551) или московского Ивана IV (1533–1584), или периодом почему-то существования Астраханского ханства (см., например: [Бутков, 1869, с. 170; Мутенин, 1948, с. 130; Inalcik, 1948, р. 359]) /2/. К 1549 г. относит образование Малой Орды Ш.Лемерсье-Келькеже, к середине или концу 1550-х годов – В.М.Жирмунский, А.Каппелер, А.Н.Курат, М.Г.Сафаргалиев, А.И.Сикалиев и многие другие [Жирмунский, 1974, с. 485; Сафаргалиев, 1938, с. 157, 158; Сикалиев, 1994, с. 43; Bennigsen, Lemercier-Quelquejay, 1976, р. 208; Kappeler, 1992, р. 90; Kurat, 1961, р. 11, 12; The North, 1992, р. 23]. Все они связывают это событие с расколом заволжских кочевников в эпоху бия Исмаила (1554–1563 гг.), с уходом ногайского аристократа-мирзы Гази б. Урака /3/ из-под власти бия из-за несогласия с "вокняжением” бия Юсуфа в 1549 г., а А.Каппелер – с дестабилизацией экономической ситуации и международных отношений в Дешт-и Кипчаке после падения Казанского (1552 г.) и Астраханского (1556 г.) ханств.

      Особняком стоят единичные, не сообразующиеся с документальными фактами суждения о формировании Малой Орды на базе обособившихся улусов джучидского беклербека Ногая (см.: [Евстигнеев, 1995, с. 79; Vernadsky, 1953, р. 190]). Равно как не существовало "западных ногайцев”, изначально якобы кочевавших отдельно от заволжских ногаев и составивших основу Малой Орды (см.: [Сикалиев, 1994, с. 43]). По единодушному мнению специалистов и по сведениям источников, которые приведены ниже, исход подданных Гази из Ногайской Орды на запад случился только в связи с междоусобными раздорами, без какой-либо опоры на "западных ногайцев”. Ногаи же Крымского ханства, действительно проживавшие к западу от обеих Орд, ни принимали никакого участия в складывании Казыева улуса.

      Лучшим аргументом и наиболее авторитетным свидетельством о времени и обстоятельствах обособления  Орд могут служить сведения, исходящие из среды самих средневековых ногаев. М.Г.Сафаргалиев, опираясь на Посольские книги в публикации Н.И.Новикова, утверждал, будто имя Гази б. Урака впервые упоминается в июне 1555 г. в связи с убийством бывшего астраханского хана Ямгурчи; тогда же в первый раз говорится о газиевых людях на Крымской (западной) стороне Волги [Сафаргалиев, 1949, с. 52; Продолжение, 1793, с. 182, 186]. На самом же деле на Руси об основателе Малой Орды узнали тремя годами раньше. В мае 1552 г. Нурадин /4/ Исмаил сообщил Ивану IV, что "из Астрахани люди выехали да пристали к Казы мирзе, и учинилось их четыреста человек”. Исмаил предлагал царю ловить их выше Переволоки /5/, а сам будет делать то же ниже по Волге [РГАДА, ф. 127, оп. 1, д. 4, л. 103, 103об.].

      Таким образом, к весне 1552 г. Гази уже находился на правобережье, служил центром притяжения для эмигрантов из Ногайской Орды, и мы можем датировать его появление там началом 1550-х или, вслед за Ш.Лемерсье-Келькеже, концом 1540-х годов. На тот период указывает и заготовка ответа на возможный вопрос османов о ногаях в наказе послу в Стамбул Г.А.Нащокину  в марте 1592 г.: "А нагаи Казыева улуса издавна з заволжскими нагаи одни были. Как учинилась рознь Казы мурзе с Ысмаилем князем, и Казыи с своим родом... почали кочевать на Крымскои стороне меж Асторохани и Азова тому болши сорока лет” /6/ [РГАДА, ф. 89, оп. 1, д. 3, л. 42–42об.], т. е. ранее 1552 г. Окончательный разрыв между заволжскими и приволжскими улусами произошел с началом смуты в Ногайской Орде (1554 г.) и описан бием Иштереком астраханским воеводам в ноябре 1604 г. – "Как было преж сего при Исупе князе и при Смаиле, и в те поры Казыева улуса не было, а был нагаискои один Юсуф князь... И в те поры в Нагаях меж князя и мурз и улусных людеи розни никоторые не было. А как Смаиль князь убил Юсуфа князя, и Смаиль князь с мурзами и с улусными людми учал кочевать на Нагаискои стороне... а Казыи мурза учали кочевать на Крымскои стороне под Азовом, и учали с тех мест быти Казыев улус” [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1604 г., д. 3, л. 65; Акты, 1918, с. 102].

      Как видим, причиной и временем финального разрыва Гази с бием оказалась, в интерпретации Иштерека, узурпация Исмаила. Ногайский эпос тоже связывает отделение "Казия” с враждебными действиями Исмаила – правда, не с братоубийством, а с интригами последнего против малолетних сыновей убитого им Урака (см., например: [Ананьев, 1900, с. 24; Головинский, 1878, с. 314]).

      Большие и Малые Ногаи относились друг к другу, как правило, враждебно. В первые десятилетия после разделения примирение между последними казалось невозможным. В 1577 г. мирза Хан б. Урус твердо отмечал, что казыевцы "себе улусом живут” [РГАДА, ф. 127, оп. 1, д. 8, л. 73–73об.]. А в 1615 г. Иштерек-бий уже фактически уравнивал свою Орду с Малой, прося для ее мирз такого же жалованья, что и своей родне, "Исмаилевым детям” [РГАДА, ф 127, оп. 1, 1615 г., д. 7, л. 13]. Тот же Иштерек в 1604 г., продолжая рассказ о расколе ногаев, поведал воеводам, что "у Смаиля князя и у Тенехмата князя /7/, и у Тенехматовых детеи с Казыевым улусом... учала быти рознь великая и кровь проливатца многая за то, что оне меж себя в кочеванье в розни учинились” [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1604 г., д. 3, л. 65–66; Акты, 1918, с. 102–103].

Источник: http://www.eurasica.ru