Зимуя на юге около Каспийского моря, ногайцы во время летних перекочевок подымались вдоль Волги и Яика и доходили при этом до Камы и до окрестностей Казани "занеже то известное наше кочевище к Казани кочевати", как сообщает летом 1536 г. царю Ивану IV ногайский мурза Урак [2]. левый, степной берег Волги назывался к XVI в. "ногайским", а правый - "крымским" [3]. Но после разгрома Золотой Орды ногайцы, оказавшись хозяевами волжских низовий, стали перебираться на правый берег. При этом сперва и Москва, и Крым зорко следили за тем, не кочуют ли ногайцы "на сей стороне Волги", рассматривая каждый подобный случай как вероятную угрозу набега. Однако в 1530 г. оба берега Волги остановятся вполне обычным районом ногайских перекочевок, являясь преимущественным уделом младших членов княжеской семьи, сперва Урака и его братьев, потом Исмаил [4].

В XVI в. ногайцы вели оживленную торговлю с Казанью, с которой ногайцы торговали в основном рогатым скотом и овцами. С Казанью торговал, например, мурза Урак, кочевавший на Волге, Исмаил, захватив княжескую власть после убийства своего старшего брата Юсуфа, прежде всего добивается от Москвы, присоединившей Казань к своим владения, восстановления свободной торговли с этим городом:"...чтоб позволил нам дорогу Казанскую, чтоб гости наши туда ходили того для, что на сей дороге рати есть, и торг бы нам Казанской освободил, с коньми бы гости наши ходили к Вам, а с овцами б ходили в Казань" [5]. Соответственно достигнутому соглашению, в дипломатической переписки в дальнейшем сообщается: "1555 года, декабря 5 день, из Казани в Москву приехали Исмаилевы послы Байтерск с товарищами три человека, а всех послов и гостей, которые в Казань пришли, было 1500 человек, лошадей с ними 20000 и овец 203000, и гостям всем велели торговать в Казани" [6].

Осуществлению регулярных торговых связей ногайцев с Москвой и Казанским ханством во многом способствовало то обстоятельство, что сезонные кочевки их по левому степному берегу Волги происходили в меридиальном направлении. Это давало им возможность летом передвигаться на север до самого устья Камы, оттуда до Казани, а также до ближайших русских городов, и даже до самой Москвы, было сравнительно недалеко.

"Тезицкий двор", где производилась торговля, восточными товарами, расположен был в центре Казанского посада, на Спасской площади. Недалеко находилась конная площадка, на которой шла продажа ногайских лошадей, до 20 тыс. голов ежегодно. Казань являлась рынком для ногайского скота.

Активное участие приняли в борьбе за Казань и Астрахань ногайцы. Вместе с крымцами они представляли собой главную военную силу, которой казанская аристократия располагала для борьбы с Москвой. Ногайская Орда одновременно располагала значительными ресурсами. В первой пол. XVI в. она могла выставлять до 300 тыс. воинов. Благодаря военной силе, Ногайская орда в течение XVI в. продолжала играть большую роль в делах соседних ханств.

Нередко ногайские мурзы со своими дружинниками "нанимались в военные защитники в соседние ханства". За такую военную помощь ногайцы получали с Казани постоянную дань или субсидию, о чем Исмаил неоднократно напоминает Ивану IV после взятия Казани русскими: "И с Казани нам годовое шло десять кадей меду, да шестьдесят рублей денег". Юнусу, сыну князя Юсуфа, Сафа-Гирей обещал за военную помощь против Москвы "дати Мангитские доходы" и быть на "Мангитском месте Князем", "как были прежде сего в Казани Мангитские князья". По-видимому, звание "мангитского князя" обеспечивало ногайцам какое-то участие в управлении Казанью [7].

Весной 1505 г. между Казанью и Москвой произошли дипломатические осложнения, но русское правительство и не подозревало намерений Мухаммед-Эмина (сын Нур-Салтан - дочь ногайского бия Темира). Война началась внезапно, и русское правительство не было к ней готово. Казанское правительство должно было сбросить с себя зависимость от иностранного государства, разорвать союзные договоры и объявить русским войну. Войско Мухаммед-Эмина насчитывало 40 тысяч казанцев и 20 тысяч ногайцев. Союзный отряд находился под командованием ногайского князя, брата казанской царицы.

В сентябре казанское войско подошло к Нижнему Новгороду, сожгло посады и приступило к осаде кремля. Однако взять город приступом не удалось, т. к. нижегородский воевода вооружил пленных литовских солдат. Весною действия возобновились весной 1506 г. Летом 1506 г. русские войска, будучи разбиты наголову, отступили за пределы Казанского ханства. Так окончился печальный дли русских поход 1506 г.

В 1521 г. на казанском престоле утвердился Сагиб-Гирей, брат крымского хана Мухаммед-Гирея. Затем последовало совместное вторжение крымского и казанского ханов вглубь России и нападение на Москву. Весной 1523 г. при поддержке ногайцев во главе с Ших-Мамаем, Мухаммед-Гирею удалось захватить Астрахань, изгнав оттуда хана Хусейна, союзника Москвы. Таким образом, Крым, Казань и Астрахань на короткое время объединились под властью Гиреев.

В 1524 г. русские войска совершили поход на Казань, но взять город им не удалось. Начало вмешательства Юсуфа в казанские дела было положено еще в 1533 г., задолго до его княжения, когда московский ставленник на казанском престоле хан Джан-Али, чтобы укрепить свое положение в Казани, вступил в брак с дочерью Юсуфа, впоследствии знаменитой Сююнбике. На это было испрошено и получено согласие московского правительства. Однако положение Джан-Али в Казани продолжало оставаться непрочным. Были разногласия с ногайцами, о которых сообщал в Москву посол Д. Губин в сентябре 1535 г.: "А к Юсуфу, Государь, из Казани дочь присылала.

Сказывают, что Джан-Али ее не любит. И Юсуф, сказывают, послал людей, чтобы Джан-Али с Казани сослали, а дочь ему отдали" [8 ].

Отношение Юсуфа к своему зятю показывает, что за этими семейными размолвками стояли, по-видимому, и более глубокие политические разногласия. Во всяком случае уже 25 сентября, в результате заговора сторонников крымской партии, в Казани произошел переворот, хан Джан-Али был убит, а на его престол был снова приглашен Сафа-Гирей, который женился на вдове своего предшественника.

В январе 1546 г. в Казани произошло восстание, направленное против Сафа-Гирея и крымцев. Русская партия снова призвала на казанский престол одного из московских кандидатов, Шейх-Али, старшего брата убитого Джан-Али, а низложенный Сафа-Гирей вместе с Сююнбике и другими женами бежал за помощью в Ногаи, к своему тестю Юсуфу.

Шейх-Али и на этот раз недолго удержался на казанском престоле, по-видимому, немногим более месяца. Сафа-Гирей получил в свое распоряжение ногайское войско во главе с сыном Юсуфа, Юнусом-мурзой, обещав самому Юсуфу владения Казани на горной стороне Волги, а его сыну - быть "на Мангитском месте Князем" и "Мангитские доходы" в Казани. При приближении Сафа-Гирея с ногайским войском Шейх-Али быстро бежал из Казани, и в третий раз воцарился Сафа-Гирей, который поспешил отказаться от всех своих посулов ногайцам, как только его жены вернулись к нему в Казань.

После смерти Сафа-Гирея (1549 г.) крымская партия возвела на престол двухлетнего сына Сафа-Гирея и Сююнбике Утемиш-Гирся, а царицу Сююн-бике, дочь Юсуфа, провозгласили правительницей. Краткое правление Сююнбике (1549-1550) было временем полного господства в Казани крымской партии и крымского окружения Сафа-Гирея и царицы, во главе которого стоял крымский царевич Кучак-оглы (Кощак). Кощак не сумел наладить отношения и с ногайской родней Сююнбике, которая настаивала на выполнении обещаний Сафа-Гирея.

Юсуф, со своей стороны, как отец Сююнбике, предлагает московскому государю свое мирное посредничество. Согласно планам ногайцев, казанское правительство должно было порвать с Крымом, посадить на престол московского ставленника Шейх-Али, выдать за него Сюгонбике и поставить Юсуфа "на магнитском месте" князем в Казани.

Однако московское правительство приступило к окончательному покорению Казани с помощью военной силы. В августе 1552 г. русские двинули в Казань огромную армию и многочисленную артиллерию и создали значительный перевес над казанцами: количество осаждавших (150 тыс. человек) почти в 5 раз превосходило число защитников (33 тыс. человек, в том числе 30 тыс. казанцев и 3 тыс.

ногайцев), казанская артиллерия также значительно уступала русской. Только в октябре русские войска захватили Казань. Но казанцы не смирились с этим. Они поднялись на борьбу против русских. Во главе восстания стал Мамыш-Берды. Он решил восста новить разрушенную государственную организацию и возобновить ханскую власть. На престол был приглашен ногайский мирза Мухаммед, сын мурзы Исмаила. К нему было отправлено посольство, которое поднесло подарок, свидетельствовавший об успешной борьбе против русских - доспехи, снятые с взятого в плен и казненного русского воеводы боярина Б. И. Салтыкова. Однако мурза Мухаммед, отец которого мурза Исмаил склонился в пользу союза с Россией, отказался от ханского престола. Тогда казанцы выбрали на престол брата царицы Сююнбике, мурзу Али-Акрама. Али-Акрам прибыл из Сарайчика в Чалым с 300 ногайцев и был возведен на престол. Таким образом, верховная власть в Казанском ханстве была восстановлена, столица была временно перенесена на 160 верст от Казани вверх по течению Волги, в город Чалым.

Правитель Ногайской Орды бий Юсуф решил поддержать своего сына, хана Али-Акрама, и собрал большое войско для того, чтобы осенью 1553 г. вступить в пределы России. К союзу казанцев и ногайцев примкнуло также Астраханское ханство, правительство которого обещало дать ногайцам суда для переправы через Волгу и выставить отряд в 500 человек. Этот поход против русских не осуществился, так как мурза Исмаил, пользовавшийся большим влиянием в Ногайской Орде, заявил о своем союзе с Россией и отказался выступить против русских, угрожая войной бию Юсуфу.

Кстати, в ходе междоусобной борьбы в Ногайской Орде многие противники Исмаила покинули страну и стали служилыми людьми в Московском государстве. Они же во главе отрядов впоследствии неоднократно наводили страх на Ливонский орден. "От этих ногайских феодалов, - отмечал В. Жирмунский, - потомков Идиге, отъехавших в годы междоусобицы на русскую службу, вели свое происхождение многие княжеские и дворянские роды: Юсуфовы, Урусовы, Кутумовы, Шейдяковы, Байтерековы, Тахтаревы и др."

Русское правительство было вынуждено начать новую войну для действительного завоевания Казанского ханства. В сентябре 1553 г. русское правительство двинуло против казанцев армию во главе с воеводами - кн. С. Микулинского, И. Шереметьева и др. Москва поняла, что со взятием столицы Казанское ханство еще не покорено, и возобновила войну. Казанцы упорно отстаивали свою независимость, и их активно поддерживали ногайцы, соединившиеся против чужеземных захватчиков. Но силы были неравны. Весной 1556 г. чуваши хитростью захватили Мамыш-Берды и выдали его русским [9].

События, связанные со взятием Казани, привели к окончательному обострению отношений между Юсуфом и Москвой. Пленение Сююнбике и Утемиша вызвало обширную дипломатическую переписку, в которой Юсуф настойчиво требовал возвращения ему дочери и внука, увезенных пленниками в Москву. В Москве, однако, пленную царицу поторопились выдать замуж за неудачного претендента на казанский престол Шах-Али.

Отказ Ивана Грозного принять посредничество Юсуфа раскрывал конечную цель московской политики: полное подчинение Казани. В дальнейшей перспективе взятие Казани означало завоевание приволжских степей и конец политической независимости ногайцев.

Ни одно из мусульманских государств Восточной Европы не могло остаться равнодушным к падению Казанского ханства: Турция, Крым, Ногайская Орда, Астраханское ханство - вес были опечалены гибелью мусульманского государства в Среднем Поволжье и старались оказать ту или иную поддержку единоверным и единоплеменным собратьям.

Другим проводником ногайского влияния на казанские дела были брачные связи казанских ханов с дочерьми ногайских князей и мурз. Так, Фатима, дочь ногайского князя Мусы, была последовательно женой ханов Мухаммед-Эмина и Шейх-Али, Сафа-Гирей взял в жены дочь Ших-Мамая, сына Мусы. Дочь князя Юсуфа, знаменитая Сююнбике, была женой трех казанских ханов Джан-Али, потом того же Сафа-Гирея и Шейх-Али. Из ногайского княжеского рода происходила столь же известная царица Нур-Салтан, дочь князя Темира (сына Мансура и внука Эдиге), бывшая сперва женой казанского хана Ибрагима, а потом крымского хана Менгли-Гирея. Такие же семейно-дипломатические связи ногайские властители старались завести и с другими мусульманскими династиями, прежде всего с крымскими ханами.

Источник www.tatforum.info