Главная » Статьи » История

---

16 Для того чтобы считать этих «Бессерминов» исламизированными кипчаками, как это делает П.Голден [Golden, 1998, с. 224, 225]), нет должных оснований. Я думаю, что под «команским» языком Карпини, как и более поздние европейские путешественники, понимал язык тюрков. В.П.Костюков 214 ным, Бату пришлось серьезно позаботиться об увеличении своего войска. Но информация о возвращении кипчаков не имеет никаких количественных параметров. Карпини, по всей видимости, имел в виду остатки орды Котяна, бежавшей в Венгрию, а затем в Болгарию. По одним сведениям, в орде было 40 тыс. человек, по другим — 20 тыс. Какая часть половцев уцелела и сколько из уцелевших решились вер- нуться в родные степи, неизвестно. Но в любом случае маловероятно, чтобы возвратившиеся могли серьезно повлиять на этнический баланс в Золотой Орде и обеспечить численное превосходство кипчакам. Ха- рактерно, что, рассказывая о прибытии в Египет из Ирана остатков джучидского корпуса, арабские историки называют беглецов «Тата- рами», «Монголами», «Монголами и Бахадурами», но никогда «Кип- чаками», хотя, казалось бы, кипчаки, будь они в большинстве в Улусе Джучи, да с учетом их расположенности к христианству, должны были абсолютно преобладать в корпусе. Не менее важным, чем упоминание Карпини о возвращении бегле- цов, представляется замечание о лежащих в Дешт-и Кипчаке «подобно навозу» человеческих костях — убедительное свидетельство отсутст- вия в степи людей, которые бы чувствовали себя обязанными погрести убитых соплеменников 17 . Нет нужды гадать, о чьих костях идет речь, ибо Карпини как раз здесь и говорит об истреблении татарами канглы, а равно и команов. Проезжавший через Среднюю Азию в то же время, что и Карпини, Смбат Спарапет тоже пишет, что видел там «несколько удивительных гор, состоящих из груды костей тех, кого умертвили татары», при этом он называет убитых язычниками, а не сарацинами [Армянские источники, 1962, с. 65]. Сопоставляя известие Смбата Спарапета с данными Рашид ад-Дина, которые будут приведены ниже, резонно предположить, что эти горы были сложены из костей тюркских воинов хорезмшаха, т.е. кипчаков и канглы. Столь же красноречива поведанная Рубруком крымская трагедия. Пусть это всего лишь локальный эпизод войны, но картина гибельного скопления смертельно напуганных, бросивших свои стада людей недвусмысленно иллюстрирует цели и характер кампании монголов в Дешт-и Кипчаке. Конечно, можно возразить, что сочинения евро- пейских путешественников вообще грешат неприязнью к монголам, что уничтожение команов и канглы Карпини отмечает как бы мимо- ходом, а Рубрук об этом прямо вовсе не говорит. Но, во-первых, время и цели миссий францисканцев в Монгольскую империю не вызывали 17 Косвенно на малочисленность автохтонного населения указывает использование русских и «их малюток» в качестве пастухов [Карпини, 1993, с. 94]. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 215 особой необходимости в сгущении красок, во-вторых, та же версия судьбы домонгольского населения Дешт-и Кипчака дана практически всеми авторами, которые жили в ту эпоху. Кроме того, разрешение вопроса о том, какое впечатление о характере завоевания Дешт-и Кипчака в действительности вынесли из своего путешествия Карпини и Рубрук, облегчается ясным и последовательным изложением автора, добросовестность которого не вызывает сомнений. Роджер Бэкон, знавший положение дел на территории Монгольской империи как из отчетов путешественников, так и из личных бесед с Рубруком, записал следующее: «И эта земля вся принадлежала куманам, которые назывались каптаки; но тартары совершенно разорили ее и перебили куманов, кроме части их, бежавших в Венгерское королев- ство и ставших его данниками»; «аланов же не существует, ибо тартары вторглись в эту землю и вынудили куманов бежать до самой Венгрии; а куманы — язычники, и такими же были аланы, но они истреблены»; «тартары же населяют землю аланов и куманов от Дуная и далее, почти до самых отдаленных областей востока»; «и в этой земле (между Та- наисом и Этилией. — В.К.) жили куманы, но тартары всех уничтожили, как и с другой стороны Танаиса, до самого Дуная, как говорилось»; «а вся эта земля тартарская от Танаиса до самой Этилии принадлежала куманам, которые назывались канглами, [но] они все были истреблены тартарами»; «далее, за Этилией, находится третье тартарское княже- ство; и ими уничтожены местные народы, а жили там куманы-канглы, как выше [говорилось]»; «Кумания была величайшей из земель. Ведь куманы обитали от Дуная до той самой земли, в которой пребывает император, и все они перебиты тартарами, кроме тех, которые бежали в Венгерское королевство» [Матузова, 1979, с. 212, 213, 215]. Аналогичную информацию содержат многие европейские источ- ники периода монгольского штурма Европы. Император Фридрих II: «И вот, убивая и грабя... упомянутые татары пришли в обильно насе- ленную местность куманов. И так как они не щадят своей жизни… [то] они наголову разбили [куманов]. А тех, кого не спасло бегство, сразил их кровавый меч» [Матузова, 1979, с. 142]. Тюрингский ландграф Генрих Распе: «Даже команы, люди воинственные, не смогли в земле своей выстоять против них, но двадцать тысяч команов бежали к христианам; и готовы они сражаться против каждого народа, кроме вышеупомянутого [ т.е. татар]» [Матузова, 1979, с. 155]. Сплитский архидиакон Фома: «У них имеется великое множество воинов из раз- ных покоренных ими в войнах народов, прежде всего куманов, которых они насильно заставляют сражаться. Если же они видят, что кто-либо из В.П.Костюков 216 них немного страшится и не бросается в исступлении навстречу гибели, они немедленно отрубают ему голову» [Фома Сплитский, 1997, с. 114]. Все процитированные авторы описывают финал драмы, но, как можно судить по рассказам Рашид ад-Дина о разгроме государства хорезмшахов, ее начало было не менее кровавым. Захватив Бухару, «[монголы] из [тюрков]-канглыйцев оставили в живых только по жребию; умертвили больше тридцати тысяч мужчин, а женщин и детей увели [с собою] рабами» [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 206]. После взятия Самарканда «остаток населения и гарнизона цитадели они выгнали в степь, отделили тюрков от тазиков и всех распределили на десятки и сотни. По монгольскому обычаю тюркам они [приказали] собрать и закрутить волосы. Остаток [тюрков]-канлыйцев [в числе] больше тридцати тысяч человек и предводителей их… они умертвили» [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 208]. Первым же в списке обреченных на уничтоже- ние оказался Отрар, гарнизон которого, по-видимому, полностью со- стоял из кипчаков. Защитники города понимали, что инцидент 1218 г. оставил им мало надежды на снисхождение, и после того как монголы предали немедленной казни сдавшиеся 10 тысяч Караджа-хаджиба, 20 тысяч кипчаков продолжали сражаться, пока не погибли до единого [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 198, 199]. Такая же участь постигла тюркские гарнизоны и других городов на южной окраине Дешт-и Кипчака, в частности Бенакета, Сыгнака и Ашнаса [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 199–201] 18 . За приведенными известиями отчетливо просматривается неук- лонно осуществлявшееся избиение населения Дешт-и Кипчака. Такая политика была предопределена целым рядом причин. Первой среди них, видимо, нужно считать отказ кипчаков последовать благоразумному примеру уйгуров, кыргызов, карлуков и подчиниться стремительно набиравшей силу монгольской державе. Ввиду скудости источников оценка реальных возможностей кипчакских вождей отстоять свои по- зиции в Восточном Дешт-и Кипчаке и Средней Азии представляет со- бой едва ли разрешимую задачу 19 . Ясно лишь, что предоставление убежища меркитам, нападение на армию Джучи 20 и «отрарская траге- 18 Во время среднеазиатской кампании население не менее трех десятков городов было подвергнуто «всеобщей резне» [Петрушевский, 1970, с. 115]. В первую очередь, как видно из вышеприведенных цитат, победители уничтожали наемных воинов, т.е. тюрков. 19 Обстоятельный анализ политического состояния Дешт-и Кипчака накануне мон- гольского нашествия см. [Allsen, 1983; Golden, 1991]. 20 В литературе сложилось мнение о случайности столкновения хорезмийцев и монго- лов в 1216 г. Однако то, что известно о постановке разведки у монголов вообще и об организации карательной экспедиции против меркитов в частности, заставляет сомне- Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 217 дия» перевели отношения кипчаков с монголами в жестко конфрон- тационное русло. А когда для монголов стала очевидной роль кипчаков в обеспечении могущества государства хорезмшаха Мухаммеда 21 , по- мимо мести появилась еще одна причина их методичного преследо- вания. По словам ан-Насави: «кипчакские племена были связаны с этим домом (хорезмшахов) дружбой и любовью, ибо в давние времена и ныне у них рождались дети только от матерей из числа посватанных и введенных в этот дом дочерей кипчакских владык. Поэтому Чингиз-хан и его сыновья сделали все для (их) полного уничтожения, т.к. те были опорой силы хорезмшахов, корнем их славы и основой многочислен- ности войск» [Насави, 1973, с. 87]. Рядом с сообщением такого информированного автора, как ан-Насави, широко представленное в литературе мнение о родственных отношениях и даже «союзе мира и родства», издревле существовавших между «народом Чингис-хана» и кипчаками, выглядит шатким. Едва ли не единственным аргументом в его пользу служит известие Ибн Хал- дуна, будто бы Чингис-хан считал кипчаков однородцами, но оно, по всей видимости, было вынесено автором из окружения Тимура и по- тому является скорее фактом дипломатии, нежели этнологии. Тимур, нашедший своих предков среди сородичей Чингис-хана, таким образом мог намекать на свое родство с правителями Египта. Характерно, что в то время, когда Египтом управляли кипчакские султаны, золотоор- дынские ханы к подобной аргументации не прибегали. О том, что Чингисиды в противоположность хорезмшахам не стремились пород- ниться с кипчаками, говорит простой факт — среди множества по- именованных Рашид ад-Дином джучидских хатуней лишь одна про- исходит из кипчакского племени 22 , а каких-либо сведений о женах кипчакских вождей в источниках нет и вовсе. Что же касается время от времени адресовавшегося кипчакам на- поминания — «мы и вы — одного рода», то, конечно, оно содержало долю истины, поскольку между монголами (на деле — тюрко-мон- ваться, что два огромных войска могли быть в неведении относительно перемещений друг друга. Цель выхода армии хорезмшаха на север степи, надо полагать, как раз и состояла в том, чтобы разгромить монгольский корпус, дерзко вторгшийся в кипчак- ские владения. Но результаты разрешения конфликта вряд ли могли удовлетворить вождей кипчаков, и, видимо, не зря ан-Насави возлагает вину за его продолжение на отрарского наместника. 21 По мнению Р.Ирвина, армия Хорезма не менее чем наполовину состояла из кип- чаков [Irwin, 1986, с. 13]. 22 Турбарчин-хатун, одна из старших жен седьмого сына Орды — Хулагу [Рашид ад-Дин, 1960, с. 71]. В.П.Костюков 218 голами) и кипчаками как носителями центральноазиатской кочевой культуры было больше общего, чем между кипчаками и их партнерами в политических альянсах — таджиками, аланами, арабами и т.д., при- надлежавшими к иным культурным системам. Но эти уверения всегда оказывались лишь одной из уловок для внесения разлада в стан про- тивника. И если, например, Джелал ад-Дину во время военных дейст- вий в Закавказье оказалось достаточным послать кипчакам хлеб-соль и напомнить им о прежних своих благодеяниях, чтобы они «немед- ленно свернули поводья и отошли в сторону», оставив своих союзни- ков — грузин, армян, аланов, абхазов и др. [Рашид ад-Дин, 1960, с. 28], то монгольским военачальникам обращение к родственным чувствам всегда приходилось дополнять либо угрозами, либо подарками. В повествовании Рашид ад-Дина об иранской кампании есть любо- пытный эпизод: в багдадском передовом отряде был кипчак по имени Карасонкур, а некий Султанчук, родом хорезмиец, состоял в монголь- ском езеке. Он послал Карасонкуру письмо: «Мы-де с тобою одной породы. Я после долгой беготни по немощи и нужде подчинился, примкнул к служению его высочеству, и меня жалуют. Пожалейте и вы свою жизнь, сжальтесь над своими детьми и покоритесь, дабы ваши семьи, жизнь и достояние были пощажены этим народом» [Рашид ад-Дин, 1957, с. 40]. Нельзя не обратить внимание на доводы, приво- димые Султанчуком, и на обстоятельства его собственного подчинения монголам — «после долгой беготни и по немощи и по нужде». И то и другое весьма показательно и типично. Уговоры Султанчука тем не менее не возымели желаемого действия, а вот Джэбэ и Субэдэй в 1222 г. были более убедительны и успешны, подкрепив ссылки на родство богатыми подарками. Но, как известно, тотчас после разгрома аланов монголы набросились на не в меру мер- кантильных и доверчивых «родичей» и «перебили всех, кого нашли» [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 229]. Наличие материального стимула, есте- ственно, оставляет без ответа вопрос о том, насколько большое зна- чение придавали сами кипчаки апелляциям к родственным чувствам 23 . Вряд ли такие чувства вообще могли возникать у кипчаков в период монгольского натиска. По свидетельству ан-Насави, воины хорезмшаха из числа гурцев и афганцев «жаловались друг другу, что эти тюрки считают, что татары не из рода людского, они не знают страха, так как мечи не оставляют на них следа, и они не отступают, ибо на них не 23 Ч.Гальперин, впрочем, пишет, что в 1222 г. кипчаки поверили монгольской про- паганде «в первый и последний раз» [Halperin, 2000, с. 235] Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 219 действуют копья» [Насави, 1973, с. 121] 24 . Монголы же, преследуя кипчаков, искавших спасения среди других народов, начисто забывали родственную терминологию и никогда не называли кипчаков иначе как своими «рабами» и «конюхами». Еще одна побудительная причина, обусловившая направление и ха- рактер монгольских завоеваний, заключалась «в стремлении приобре- сти большие необитаемые пространства земли» [Сафаргалиев, 1960, с. 93]. В случае с кипчаками это желание, возможно, подогревалось еще и тем, что когда Джучи «увидел воздух и воду Кипчакской земли, то он нашел, что во всем мире не может быть земли приятнее этой, воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обширнее этих» [Ти- зенгаузен, 1941, с. 14]. Трудно не согласиться с замечанием B.A.Гор- дина, что здесь смертный приговор хозяевам земли написан почти в стихах. Действительно, хотя Джучи, как передает Джузджани, и был противником тотального истребления населения завоеванных терри- торий, на кипчаков его милосердие вряд ли распространялось, ведь этот спор в семье Чингис-хана шел прежде всего о судьбе оседлого насе- ления. Впрочем, даже если допустить, что Джучи и в самом деле про- являл снисхождение к обитателям Дешт-и Кипчака, его участь должна была стать суровым уроком для наследников, поскольку, как полагают многие исследователи, именно «мягкотелость» Джучи стала причиной его смерти. Согласно рассказу такого глубокого знатока летописей и степной истории, как Абу-л-Гази, обретение монголами Восточного Дешт-и Кипчака привело к фактической замене его населения: после окончания среднеазиатской кампании «Джучи с приданными ему нукерами пошел в Дешт-и-Кипчак. Кипчакский народ собрался, и произошла битва. Джучи-хан победил и перебил всех попавших ему в руки кипчаков, те из них, которые спаслись, ушли к иштякам. ...Джучи-хан, взяв в плен всю кипчакскую молодежь, поселился в кипчакском юрте. Из мон- гольской страны он переселил сюда свою семью и все или, которые дал ему отец. Из каждого уруга узбеков были переселенцы в кипчакский юрт» [Кононов, 1958, с. 44]. Точно так же Абу-л-Гази обрисовывает и судьбу канглы: «Чин- гиз-хан, во время нашествия на Телаш, всех живших там Канглиев за- хватил и истребил все юрты. Канглиев ныне уже нет, как и народа того, который составлял царство Хорезмское. Скитавшиеся в этом царстве 24 Тот же ужас кипчаков перед монголами отмечает Матфей Парижский: «Даже команы, люди воинственные… готовы сражаться против каждого народа, кроме вы- шеупомянутого (т.е. татар. — В.К.)» [Матузова, 1979, с. 155]. В.П.Костюков 220 Канглии в последующее время соединились между собою и представ- ляют в себе остаток прежде бывшего поколения» [Абулгази, 1906, с. 34–35]. Таким образом, справедливо признать, что рассмотренные источ- ники не дают оснований для оценки завоевания Дешт-и Кипчака как легкого кровопускания, к тому же, по распространенному мнению, якобы коснувшегося только кипчакской аристократии 25 . Все они со- лидарно повествуют о массовом истреблении рядового населения, за которым отчетливо видна целенаправленная политика, обусловленная, как показано выше, целым рядом причин. Кипчаки явились для мон- голов, пожалуй, наиболее упорным из всех противников: между пер- вым столкновением и окончательным их разгромом прошло почти четверть века. Для того чтобы сломить сопротивление этого, бесспорно, свободолюбивого и мужественного народа, в конечном счете понадо- билась общеимперская акция, значимость которой подчеркивалась намерением Угэдэя лично возглавить западный поход. Длительное ожесточенное противоборство оставляло кипчакам мало надежды на примирение. Если бы не прагматизм монгольской военной доктрины да не раскол в стане Чингисидов, последовавший за смертью Угэдэя, ко- гда Бату пришлось обеспокоиться срочным укреплением своих сил, решение кипчакской проблемы, вероятно, могло принять самые край- ние формы. Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов, что часть сведений об уничтожении населения Дешт-и Кипчака исходит от авторов, враж- дебных монголам и потому склонных преувеличивать бедствия мон- гольских завоеваний. Точно так же ясно, что отдельные известия при- надлежат авторам, писавшим спустя значительное время после мон- гольской экспансии, опираясь на не вполне беспристрастные оценки событий. Иными словами, в детальном анализе нуждается, конечно же, любое сообщение, независимо от того, как оно освещает рассматри- ваемую здесь тему. Однако такая задача вряд ли может быть исчер- пывающе решена в формате статьи. К тому же предпринятое здесь 25 Действительно, Юлиан предупреждает венгерского короля Белу IV, что «во всех завоеванных странах они без промедления убивают князей и вельмож, которые внушают опасения, что когда-нибудь могут оказать какое-либо сопротивление», но ведь далее он говорит о рядовом населении то же самое, что и другие современники европейского похода монголов: «Воинам же, которых гонят в бой, если даже они хорошо сражаются и побеждают, благодарность невелика; если погибают в бою, о них нет никакой заботы, но если в бою отступают, то безжалостно умерщвляются татарами. Поэтому, сражаясь, они предпочитают умереть в бою, чем под мечами татар, и сражаются храбрее, чтобы дольше не жить, а умереть скорее» [Аннинский, 1940, с. 87–88]. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 221 обращение к источникам не имеет цели доказать абсолютную ни- чтожность или заведомо меньшую в сравнении с любой другой этно- культурной единицей долю кипчаков в массе кочевого населения Зо- лотой Орды. И уж тем более не ставится да и не могла ставиться цель доказать полную смену населения Дешт-и Кипчака в монгольское время. Подобное намерение было бы абсурдным. Сохранение части домонгольского населения Дешт-и Кипчака яв- ляется данностью, не нуждающейся в специальном подтверждении: некоторые группы кипчаков покорились без сопротивления и, будучи почти всегда на переднем крае, все же сумели уцелеть, другие бежали, а после окончания «семилетнего похода» по тем или иным обстоя- тельствам предпочли вернуться под руку Джучидов. Вместе с тем такие факторы, как экстраординарная продолжитель- ность борьбы и ее ожесточенность 26 , вырисовывающиеся масштабы потерь и бегства, методы использования военнопленных и практика переселений, несомненно коснувшаяся кипчаков 27 , заставляют усом- ниться в том, что покорившиеся сразу или смирившиеся «после долгой беготни» (Рашид ад-Дин) могли обрести роль ведущего этноса Золотой Орды. При отсутствии в письменных источниках ясных и неоспоримых свидетельств многочисленности кипчаков необходимым становится хотя бы краткий обзор косвенных аргументов. К ним относятся прежде всего общеупотребительность термина «кипчак» в современной Золо- той Орде литературе, малочисленность монголов, выделенных во вла- дение Джучи, быстрая утрата золотоордынскими монголами своего 26 Достоин внимания эпизод из биографии Субэдэя в «Юань-ши», в котором Чин- гис-хан распорядился казнить «рабов» Юрия Кончаковича, выдавших своего хана мон- голам и за то отпущенных Субэдэем в качестве «вольного народа» [Храпачевский, 2004, с. 500]. По мнению Р.П.Храпачевского, когда положение Чингис-хана упрочилось, он отказался от прежнего правила предавать смерти простолюдинов, изменивших «при- родным ханам», пусть даже последние были его врагами [Храпачевский, 2004, с. 93], однако, как видно, для рядовых кипчаков в 1223 г. было сделано исключение. Не менее показателен финал упорной охоты 20-тысячного корпуса Менгу и Бучека за Бачма- ном — «его схватили, и уничтожили его войско», «его сообщников истребили» [Тизен- гаузен, 1941, с. 24; Рашид ад-Дин, 1960, с. 38]. 27 В частности, Субэдэю все-таки было позволено набрать армию из обоков «мер- китов, найманов, кирей, канглов и кипчаков» [Allsen, 1983, с. 13; Храпачевский, 2004, с. 500, 501]. Т.Олсен полагает, что эта армия, включавшая представителей кипчакского племени ольбери, воевала на восточных фронтах вплоть до финальной кампании против Северного Китая. Примечательно, что она оказалась не слишком надежной. В феврале 1232 г. кипчаки дезертировали и перешли к неприятелю, услужливо предложив ему план разгрома монголов [Allsen, 1983, с. 14]. В.П.Костюков 222 языка, а также ряд аргументов археологического и антропологического профиля. Использование летописцами для обозначения Золотой Орды наименований Кипчак, царство Кипчакское, земли Кипчакские, страна Кипчаков и т.п. считается одним из наиболее надежных доводов. Однако, как убедительно показала на примере персидских летописей А.А.Арсланова, в золотоордынское время «привычный географический термин Дешт-и Кипчак стал употребляться некоторыми персидскими историками с оттенком, придающим ему название государства. По- следнее приобрело черты своеобразной историографической традиции, которая закрепилась и сыграла в дальнейшем свою роль в исторических исследованиях, опиравшихся на сведения этих источников» [Арсла- нова, 1990, с. 11]. Другими словами, вышеназванные термины в пер- сидских источниках утратили этническое содержание, превратившись в территориально-государственное определение. Аналогичная тенденция, обусловленная присущим средневековым авторам обыкновением удревнять этнонимию, прослеживается также в арабских сочинениях. И хотя она осложнена здесь еще и кипчакским происхождением мамлюкских султанов, все же нетрудно заметить, что и в арабских сочинениях в подавляющем большинстве случаев термин «Кипчак», используемый для обозначения Улуса Джучи, имеет исто- рический, а не этнографический оттенок. В частности, для ал-Омари владения потомков Джучи это чаще всего «Хорезм и Кипчак», в то время как владения Хулагуидов — «Иран», «Ирак и Аджем», а владе- ния Чагатаидов — «Трансоксания» и «Туркестан». Необходимо отметить, что указанный феномен архаизации в евро- пейских источниках не проявился, причиной чему, надо полагать, была лучшая осведомленность европейцев о переменах, происшедших в Ко- мании. Ее название в европейских сочинениях прочно замещается термином «Татария» в различных его модификациях 28 . По той же при- чине с началом монгольской кампании в Восточной Европе имя по- ловцев практически полностью исчезает со страниц русских летопи- сей 29 . Новые хозяева Половецкой земли именуются «татарами», а их государство «Ордою». И лишь в Куликовском цикле повествований 28 Приведенная А.Н.Поляком ссылка на Мандевиля (ок. 1300 — 1372), обозначив- шего «царство Команию» как «самое большое на свете» [Поляк, 1964, с. 42], учитывая зависимость этой части сочинения нигде не путешествовавшего «сэра Джона» от Кар- пини, не может быть принята. 29 Заслуживает упоминания сообщение Ипатьевской летописи (под 1253 г.) о поло- вецком хане Тегаке, бывшем в союзных отношениях с Даниилом Галицким и, следова- тельно, тоже не подчинившемся монголам [ПСРЛ, 1962, стб. 802–818]. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 223 половцы вдруг появляются вновь. Согласно Троицкой и некоторым другим летописям, возникшим на ее основе, Мамай собрал «всю землю половечьскую и татарьскую…» [ПСРЛ, 1965, с. 57], а в «Сказании о Мамаевом побоище» Сергий велит Дмитрию пойти «на поганыа по- ловцы» [Повести, 1959, с. 52]. Реанимация этнонима, бывшего в пол- ном забвении почти полтора века, была вызвана, скорее всего, актуа- лизацией героической тематики со свойственным средневековой ли- тературе клишированием апробированных образцов описания воен- ного противостояния. Красноречивое подтверждение тому — дефи- ниция поединщика, с которым сражался Пересвет, как «злого печенега» [Повести, 1959, с. 68, 69]. Другим веским аргументом, обосновывающим преобладание кип- чаков в Золотой Орде, считается ничтожное число коренных монголов, переданных Чингис-ханом Джучи. Рашид ад-Дин сообщает, что Джучи, точно так же как Угэдэю, Чагатаю и Кулькану, досталось всего четыре тысячи человек [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 274–276], а в «Сокровенном сказании» говорится о девяти тысячах, пришедшихся на долю Джучи [Сокровенное сказание, 1941, § 242]. По мнению многих исследовате- лей, скромность обеих цифр сама по себе снимает всякие вопросы от- носительно предопределенности этнических процессов и конечного торжества кипчаков. На мой взгляд, рассматриваемый аргумент и делаемые на его основе выводы не бесспорны. Во-первых, без должного внимания остается заключительная часть сообщения Рашид ад-Дина о «четырех тысячах» Джучи, в которой он пишет: «В настоящее время большая часть войск Токтая и Бояна есть потомство этих четырех тысяч (курсив мой. — В.К.), а что прибавилось к ним за последнее время, то — из войск русских, черкесских, кипчакских, маджарских и прочих, которые присоединились к ним. [Кроме того], во время междоусобиц среди дальних и близких родичей часть также должна была уйти туда [во владения Токтая и Баяна]» [Рашид ад-Дин, 1952б, с. 275] 30 . Хотя в ци- тате идет речь о войске, по сути это характеристика этнического со- става Золотой Орды (в первую очередь его кочевого сегмента) на на- чало XIV в. Попутно отмечу: это характеристика, оставляющая кип- чакам гораздо более скромное место в этническом ландшафте золото- ордынского Дешт-и Кипчака и тем самым, радикально отличающаяся от привычной интерпретации высказывания ал-Омари. 30 Вассаф говорит, что четыре личные тысячи Джучи к тому времени, когда они перешли под начало его старшего сына Орды, составляли «более одного тумана живого войска» [Тизенгаузен, 1941, с. 84]. В.П.Костюков 224 Во-вторых, следует допустить, что в отношении сыновей Чингис- хана доля размером в четыре тысячи воинов (примерно 20 тыс. человек) имела в известной степени символический смысл, задавая админист- ративно-племенную структуру выделяемых улусов. Как известно, позже в монгольских государствах такая структура станет едва ли не универсальной: четыре нечингисидских эмира будут образовывать при хане подобие «государственного совета», представлявшего интересы четырех крупных массивов населения, объединенных на этнической основе. Так, по информации поздних авторов, Бату, наделяя улусами своих братьев по окончании западного похода, Шибану передал омаки кушчи, найман, карлык и буйрак, Тукай-Тимуру — минг, тархан, ушун и ойрат, в то время как домен самого Бату, возможно, составили омаки кыйат, мангыт, салджиут и конграт [Шамильоглу, 2001, с. 24]. В-третьих, буквальное истолкование доли Джучи оставляет без от- вета, так сказать, прагматические вопросы: можно ли было поручать ему реализацию амбициозных планов экспансии на запад со столь ни- чтожным контингентом надежных воинов и много ли было шансов у «четырех тысяч» уцелеть в «кипчакском море»? В-четвертых, как уже отмечалось исследователями, в перечне «тысяч» Джучи нет «лесных народов», подчиненных им в 1207 г. и составивших его первый улус [Лубсан Данзан, 1973, с. 183]. Наконец, в-пятых, племенная номенклатура золотоордынского и постзолотоодынского Дешт-и Кипчака не дает ни малейших оснований полагать, что ее монгольский компонент исчерпывался племенами сиджиут, кингит и хушин, названными в числе «четырех тысяч». Од- новременно она не обнаруживает сколько-нибудь заметного присут- ствия кипчакских родоплеменных имен 31 . С сожалением нужно признать, что перспективного метода для ис- числения реальной доли монголов в Улусе Джучи на основе пись- менных данных сейчас нет. В этой ситуации в качестве весьма услов- ного ориентира можно выставить свидетельство брата Юлиана: «Та- тары… говорят, что в войске у них с собою 240 тысяч рабов не их за- кона и 135 тысяч отборнейших [воинов] их закона в строю» [Аннин- ский, 1940, с. 90]. Аналогичная пропорция получилось у Р.П.Храпачевского, попытавшегося учесть все доступные данные для 31 Например, в списке родов и племен, входивших в Узбекский улус в 30–60-е годы XV в., значатся: алчин, барак, буркут, дурман, ички, йджан, каанбайлы, карлук, кенегес, конграт, кыйат, кипчак, куйун, курлаут, кушчи, маджар, мангыт, масит, найман, ойрат, таймас, тангут, тубай, тубай-туман, туман, туман-минг, уйгур, уйсун, украш-найман, утарчи, хытай, чат, чинбай, чубурган, шадбаклы, шункарлы [Султанов, 1982, с. 15, 16]. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 225 подсчета численности армии, подготовленной для западного похода: «…соотношение монголов с тюрками, финноуграми и прочими на- родами (в основном северокитайскими) в составе армии Бату и Субэ- дэя было …примерно как один к двум» [Храпачевский, 2004, с. 181]. По окончании похода неджучидские царевичи вернулись в свои улусы, но увели ли они с собой всех воинов, в экстраординарном порядке на- бранных для европейской кампании, неизвестно 32 . Согласно подсчетам Н.Ц.Мункуева, исполнение приказа Угэдэя отправить в западный по- ход старших сыновей всех монголов обеспечивало формирование ар- мии численностью в 139 тыс. человек [Мункуев, 1970, с. 369]. Почти такой же оставалась численность джучидской армии и к 1256 г., когда в соответствии с имперской разнарядкой ( по два человека с каждого десятка) в Иран были отправлены три тумена во главе с Кули, Тутаром и Балаканом [Рашид ад-Дин, 1960, с. 81]. Непрезентабельность кипчакской этнонимии в различных списках дештских племен иногда объясняют целенаправленным социальным и политическим инжинирингом: монголы реструктурировали кипчакские племена, преобразовывая их в новые военные и племенные группи- ровки с монгольскими названиями. В результате раскассирования и переселений кипчаки утратили собственную этнонимию и стали на- зываться именами тех монгольских племен, в нутагах которых им было определено кочевать. Что же до кипчаков, сохранивших свое племен- ное название, то это, видимо, те счастливцы, которым монголы мило- стиво оставили небольшую часть прежних владений. Подтвердить эти, несомненно, остроумные предположения какими-либо ссылками на источники, увы, невозможно. Кроме того, даже оставаясь в статусе сугубой гипотезы, они встре- чают трудноразрешимые логические препятствия. Во-первых, при по- добном течении этногенетических процессов резонно было бы ожидать полного господства монгольской этнонимии, чего на самом деле нет. Следовало бы ожидать также, что племена с монгольскими именами станут наиболее крупными племенами, но и это труднодоказуемо. Во-вторых, совершенно не ясно, какими мотивами руководствовались Джучиды, осуществляя или допуская массовую «запись» в монголы кипчаков. Можно понять стремление крепостных стать господами, но где здесь интересы господствующего этноса? Слова Ибн Баттуты «монголы — это (настоящие) жители страны и владыки (ея)» следует 32 Мобилизованная по такому же раскладу для завоевания Ирака армия, как известно, осталась в распоряжении Хулагу, но политическая ситуация в Монгольской империи уже отличалась от ситуации 1242 г., когда Бату получил известие о смерти Угэдэя. В.П.Костюков 226 понимать так, что Золотая Орда была этнически жестко стратифици- рованным государством, подобным юаньскому Китаю, и в ней вряд ли приветствовалось этническое самозванство. Ссылки на Рашид-ад Дина, на мой взгляд, не вполне корректны. Его довольно едкое разъяснение, почему тюрки (и не только тюрки 33 ) стали именовать себя татарами, а позже — монголами, не подразумевает, что тюркские роды и племена стали менять свои названия на названия та- тарских или монгольских родов и племен и подправлять свою генеа- логию, предавая забвению предков. Эту замену Рашид ад-Дин совер- шенно определенно относит к обобщающим, надплеменным, ставшим престижными, этнонимам и не приводит ни одного примера, который бы заставлял думать иначе. Как указание на многочисленность и влиятельность кипчаков в Золотой Орде нередко расценивается любое замеченное в источниках упоминание этнонима «кипчак», к каким бы историческим периодам и районам Степи оно ни относилось. Особое внимание оказывается примерам удачной карьеры кипчаков в Китае и Трансоксании. Их привлекательность заключается в возможности экстраполяции на Золотую Орду: уж если кипчаки имели такой политический вес вдали от своего отечества, то в Золотой Орде он был им просто гарантирован. Но, как уже отмечалось выше, в Китае кипчаки (в боль- шинстве — на положении рабов) оказались в начале 1220-х после рейда корпуса Джэбэ и Субэдэя, и сомнительно, чтобы с тех пор их карьера как-то зависела от политической и этнической ситуации в Улусе Джучи. Судя по имеющейся информации, лишь много десятилетий спустя кипчаки становятся заметным элементом юаньской администрации. В интервале от начала монгольского наступления на Китай по 1259 г. в китайских источниках И. де Рахевилцем идентифицированы всего четыре видных кипчака, а за все годы монгольского господства — около 60 [Halperin, 2000, с. 240]. Среди помещенных в «Юань ши» 209 биографий главных военачальников только 12 принадлежат кип- 33 Соответствующее место в сочинении Рашид ад-Дина: «Так как внешность, фигура, прозвание, язык, обычаи и манеры их были близки у одних с другими и хотя в древности они имели небольшое различие в языке и обычаях, ныне дошло до того, что монголами называют народы Хитая и Джурджэ, нангясов, уйгуров, кипчаков, туркмен, карлуков, калачей, всех пленных и таджикские народности, которые выросли в среде монголов. И эта совокупность народов для своего величия и дос- тоинства признает полезным называть себя монголами» [Рашид ад-Дин, 1952а, с. 103]. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 227 чакам [Чхао, 1995, с. 51], что, учитывая другие данные 34 , предполагает более сдержанные оценки величины кипчакского компонента в юаньской армии. Едва ли большей была доля кипчаков в Чагатайском Улусе 35 . Хотя часть его территории составляли земли, населенные прежде кипчаками, в обширной тимуридской литературе обнаруживаются лишь отдельные упоминания о кипчаках. Довольно часто отношения между Золотой Ордой и такими госу- дарствами как Египет, Венгрия, Болгария, рассматриваются через призму родства правящих династий указанных стран с кипчакским большинством Золотой Орды. Об использовании фактора «этнической близости» монголами говорилось выше. Имеющиеся факты свиде- тельствуют о том, что обращение к теме родства, будучи дежурным приемом монгольской дипломатии, само по себе, без материального стимула, оказывалось недостаточным для завоевания доверия кипчаков. Но оно, видимо, нередко и не преследовало этой цели, выполняя про- вокационную роль: контакты между монголами и кипчаками, становясь известными союзникам последних, заставляли их сомневаться в на- дежности монгольских «родичей» и ослабляли или вовсе расстраивали союз. Иногда эксплуатация фактора родства обретала более изощрен- ную форму. Так, перед среднеазиатской кампанией были изготовлены фальшивые письма тюркских военачальников хорезмшаха Мухаммеда к Чингис-хану, заставившие хорезмшаха «разъединять их союз и рас- сеивать их сборище», что предопределило сокрушительное поражение Хорезма [Насави, 1973, с. 77, 78]. Венгерско-половецкий альянс тоже был разрушен не без участия монгольской дипломатии. Бату не только пугал Белу IV тем, что половцам будет гораздо легче избежать его гнева, нежели венграм, но и, по всей видимости позаботился о том, чтобы усилить возникшие у венгров сомнения в надежности половцев (по Д. Синору, основанием для подозрений в измене могло послужить внешнее сходство монголов с куманами [Sinor, 1999, с. 13]). Союз Золотой Орды и Египта против хулагуидского Ирана в каче- стве свидетельства силы кипчакского фактора эксплуатируется осо- бенно интенсивно — вплоть до утверждения, что «кипчакские узы 34 Так, знаменитый полководец Тутуха был начальником только одного из 12 гвар- дейских корпусов, сформированных из кочевых племен [Кадырбаев, 1997, с. 126]. Его отец Баньдуча, представитель ханской династии, перешедший к монголам с подчи- ненными ему людьми, в армии Хубилая командовал всего лишь сотней кипчаков. 35 Кипчак Сары-Буга, ставший доверенным лицом Тимура, был предводителем лишь одного из 40 племен (впрочем, вероятно, замыкавшего первую дюжину самых влия- тельных из них) [Уложение, 1992, с. 139]. В.П.Костюков 228 оказались сильнее монгольской солидарности» [Sinor, 1999, с. 23]. В отечественной литературе мотивация тесных золотоордынско-еги- петских связей кровной заинтересованностью мамлюкских султанов в добрых отношениях со своими родичами уже характеризовалась как явное преувеличение [Закиров, 1966, с. 36]. Действительно, в замеча- нии ал-Омари, что мамлюкские султаны «чувствуют склонность к своим родичам и хлопотали об увеличении числа их, так что Египет заселился и стал охраняемым ими со всех сторон» [Тизенгаузен, 1884, с. 232], речь идет о предпочтениях в комплектовании армии, а не о сотрудни- честве с Золотой Ордой, которое стимулировалось причинами более основательными, нежели мнимое родство с хозяевами Дешт-и Кипчака или заинтересованность в скупке соплеменников. Выше цитировался рассказ Рашид ад-Дина о том, как бывшие соратники султана Джелал ад-Дина, попрятавшиеся было «по сторонам», когда монголы двину- лись в Сирию, все же дерзнули сопротивляться [Рашид ад-Дин, 1957, с. 51]. Решившись «по необходимости» на войну с монголом Хулагу, египетские кипчаки вскоре обрели нечаянного союзника в лице мон- гола Берке, который с самого начала выступал против похода, во главе которого был поставлен Хулагу. Трудно сказать, что больше беспо- коило Берке — назревающая угроза политическим интересам Джучи- дов или судьба его единоверцев на Ближнем Востоке, но предотвратить поход, в котором монголы сполна использовали взаимную враждеб- ность христиан и мусульман, он не смог. Когда же конфликт с Хулагу перешел в военную фазу, естественным союзником Берке стал мусульманский Египет. Надо полагать, союз, замешанный на принципе «враг моего врага — мой друг» и на религиозной экзальтации Берке, состоялся бы независимо от происхождения египетских султанов, и как было показано выше (при анализе популярного высказывания ал-Ома- ри), кипчакская тема появилась в арсенале египетско-золотоордынской дипломатии лишь с утратой главных мотивов дружбы. Что касается проявлений этнической симпатии в отношениях Зо- лотой Орды с Венгрией и Болгарией, то действительно убедительным фактом такого рода мог бы стать, например, массовый исход теснимых церковью и местной аристократией половцев в Золотую Орду, чего, как известно, не случалось 36 . Отдельного рассмотрения требуют те письменные известия, кото- рые используются для этнической идентификации археологических 36 О численности венгерских половцев, бежавших в 1282 г. к Ногаю и в 1285 г. принявших участие в золотоордынском набеге на Венгрию, ничего не известно. Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 229 памятников золотоордынского времени. В частности, из отмечаемой Карпини, Рубруком, Джузджани и другими авторами секретности места монгольских погребений делается вывод, что все или почти все из- вестные погребения второй половины XIII — XIV в. являются кип- чакскими. Но названные авторы, говоря о тайне места захоронения и мерах по ее обеспечению, ясно показывают, что имеют в виду исклю- чительно ритуалы, сопровождавшие похороны Чингисидов и других «важных лиц» 37 . Следовательно, в массе рядовых захоронений золото- ордынской эпохи, совершенных по языческому обряду, целесообразно и перспективно искать и выделять погребения, несущие черты мон- гольской погребальной традиции. Не исключено, что такая работа, проведенная на максимально полной выборке погребений, позволит уточнить и расширить комплекс типических монгольских признаков и тем самым даст возможность предметнее судить об удельном весе монгольского компонента в Улусе Джучи 38 . Уже цитировавшееся выше предупреждение брата Юлиана о ре- прессивной политике монголов в отношении « князей и вельмож», внушающих малейшие сомнения в лояльности, прочно осмыслено как указание на поголовное истребление кипчакской аристократии и рас- кассирование рядовых кочевников по монгольским племенам. В архео- логии оно напрямую связывается с наблюдениями, согласно которым половецкая традиция устанавливать в святилищах каменные изваяния умерших вождей с приходом монголов резко обрывается. Предпола- гается, что с тех пор половцы могли лишь тайком чествовать усопших предводителей, скрывая их изображения в глубоких ямах, причем по 37 Карпини: «Когда же он умрет, то, если он из знатных лиц, его хоронят тайно в поле…» [Карпини, 1993, с. 28]; Рубрук: «Возле погребения усопшего они оставляют всегда один его дом, если он из знатных лиц, то есть из рода Чингиса, который был их первым отцом и государем. Погребение того, кто умирает, остается неизвестным; и всегда около тех мест, где они погребают своих знатных лиц, имеется гостиница для охраняющих погребение» [Рубрук, 1993, с. 102]; Джузджани: «У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землей устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место его ук- рашают ложем, ковром, сосудами и множеством вещей; там же хоронят его с оружием его и со всем его имуществом. Хоронят с ним в этом месте и некоторых жен и слуг его, до (того) человека, которого он любил более всех. Затем ночью зарывают это место и до тех пор гоняют лошадей над поверхностью могилы, пока не останется ни малейшего признака того места (погребения)» [Тизенгаузен, 1941, с. 16]. 38 В фонде золотоордынских погребальных памятников урало-казахстанской степ- ной зоны комплексом черт, интерпретируемых как монгольские (северная и северо-вос- точная ориентировка, отсутствие останков коня, включение в состав инвентаря элементов конской сбруи и пр.), характеризуются около 20% погребений [Костюков, 1997]. В.П.Костюков 230 бедности и приниженному положению нередко были вынуждены де- лать вместо полноценных каменных изваяний деревянные. Однако в последнее время появились исследования, с одной стороны, доказываю- щие, что закапывание изваяний было нормой завершающего этапа поми- нального цикла и практиковалось половцами в домонгольское время, а другой — дающие примеры сооружения святилищ с каменными изваяниями по меньшей мере до конца XIII в. [Гуркин, 1998; Нарожный, 2003]. Новые факты и интерпретации овеществления половецкого культа предков в золотоордынское время, на мой взгляд, удовлетворительно разрешают те вопросы, которые возбуждал традиционный подход. Они свидетельствуют о том, что численность половцев действительно резко сократилась, но никаких ограничений в сфере культа, бросающих тень на знаменитую религиозную толерантность монголов, покорившиеся (не говоря о вернувшихся, надо полагать, со своими вождями) не ис- пытывали. Существенный вклад в затухание половецкого культа предков могли внести фиксируемая с домонгольского времени христианизация половцев, а в золотоордынское время — исламизация, хотя приобщав- шиеся к мировым религиям кочевники, как правило, очень медленно расставались с языческими верованиями и обрядами. Заметную устойчивость в археологической литературе приобрело отнесение к специфически кипчакским такого признака, как примене- ние в надмогильных конструкциях камня. Оно обосновывается прежде всего тем, что в восточноевропейской степи использование камня в со- оружении курганов стало обычным с приходом половцев, а в золото- ордынское время количество каменных курганов значительно увели- чилось. Приверженность же кипчаков к камню в погребальной обряд- ности связывают с якобы присущим им культом камня. В принципе с предположением о твердом предпочтении, которое кипчаки отдавали камню при возведении курганов, можно согласиться. Но при этом, во-первых, следует брать в расчет, что использование камня в погребальных обрядах существенно зависело от природных условий. Наиболее наглядный пример — практически полное отсут- ствие каменных курганов XII–XIV вв. на огромной территории, вклю- чающей Волго-Уральское междуречье и правобережье Волги, т.е. как раз там, где в домонгольское и монгольское время должны были оби- тать кипчаки. Во-вторых, кипчаки, конечно же, не были монопольными носителями рассматриваемой традиции. И сами монголы, и значи- тельная часть перемещенных ими в Дешт-и Кипчак тюркских племен Была ли Золотая Орда «Кипчакским ханством»? 231 вышли из регионов, для которых в средневековье характерны именно каменные надмогильные сооружения. Следует отметить, что после захвата монголами Дешт-и Кипчака здесь резко сокращается количество погребений с восточной ориен- тировкой, которая с достаточным основанием считается одним из важнейших признаков кипчакской погребальной обрядности домон- гольского периода и которая сохраняется в половецких погребениях в Венгрии еще и в XIV в. [Golden, 1998, с. 202]. Предлагаемое в литера- туре объяснение смены восточной ориентировки на преимущественно западную исламизацией кипчаков в силу приведенных выше пись- менных свидетельств о религии кипчаков, а также данных о времени, этапах и масштабах исламизации золотоордынских кочевников и об- щих закономерностей ее отражения в погребальной обрядности пред- ставляется не слишком убедительным.

Категория: История | Добавил: abutalhaNGY (11 Июня 2011)

Просмотров: 2649

Всего комментариев: 0