Вечером, как пришло время домой возвращаться,  он  поставил  ее  под  кустом

орешника на опушке.

     На  другой  день  погнал  овец  средний  брат.  Увидел  под   орешником

деревянную девушку и подумал: "Не поленился же кто-то такую красивую девушку

смастерить! Дай-ка я ее одену, и будет она, как живая!"Сбегал в  аул,  купил

красное платье и нарядил девушку. А  как  начало  темнеть,  оставил  ее  под

орешником на опушке и погнал овец домой.

     На третий день была очередь младшего брата.  Погнал  он  овец  пастись,

увидел деревянную девушку в красном платье и удивился: "Кто же это так умело

ее смастерил? Кто одел в красивый  наряд?  Попробую-ка  я  оживить  ее  моим

настоем  из  девяноста  девяти  трав!"  Брызнул  в  лицо  девушке   целебной

настойкой, и она тотчас ожила,  глаза  потерла  и  потянулась,  точно  после

долгого сна...

     Обрадовался младший брат. Привел девушку домой...  И  вот  слушай,  что

дальше было!

     - Я нашел в лесу красавицу и хочу  на  ней  жениться,-  сказал  младший

брат.- Ведь это я ее оживил!

     - Если бы я не выстрогал ее из дерева, тебе некого  было  бы  оживлять.

Женюсь на девушке я!- сказал старший.

     - Ты ее смастерил, а я купил ей красное платье, - возразил  средний.  -

Она должна быть моей!

     - Кому нужно  мертвое  дерево,  будь  оно  хоть  в  золото  одето,-  не

согласился с ними младший брат.- Вы смастерили, вы ее нар'я-дили... А  потом

что? В лесу оставили! Там бы ей и быть, если б я ее не оживил. Женюсь на ней

я!

     Теперь рассуди, сын Болата,  Батырбек,  кому  из  трех  братьев  должна

достаться девушка в жены.

     - Младшему,- недолго думая ответил Батырбек.- Он ведь ее оживил.

     Не стерпела молчунья, дочь Ульмеса, заговорила.

     - По обычаю дедов и отцов,- сказала она,- младший  никогда  не  женится

прежде старшего. Кроме того, если б  старший  брат  не  вырезал  девушку  из

дерева, младшему некого было  бы  оживлять...  Девушка  должна  стать  женой

старшего брата.

     Обрадовался Батырбек, услышав голос ханской дочери.

     - Если деревянная девушка должна стать  женой  старшего  брата,  то  ты

должна стать моей женой!- сказал и пошел к хану  рассказать,  что  его  дочь

заговорила.

     Призвал хан своих визирей.

     - Правду говорит этот юноша?

     А те решили, что хан все равно не выдаст дочь за  какого-то  безродного

бродягу, побоялись ханского гнева и ответили:

     - Он лжет. Твоя дочь ни словечка не проронила.

     Посмотрел Батырбек смело хану Ульмесув глаза.

     - Никогда не говорил я неправды! Не лгу и сейчас  под  страхом  смерти.

Если сомневаешься, пошли со мной человека, которому доверяешь. Я заставлю ее

заговорить еще раз.

     Пошел Батырбек опять в комнату ханской дочери.

     А Ульмес послал с ним двух визирей и  свою  жену.  Визири  остались  во

дворе под окном, а жена хана остановилась у дверей и стала подслушивать.

      Батырбек ударил палочкой по серебряной шкатулке и приказал:

     - Говори, шкатулка!

     - О чем говорить?- спросила шкатулка.-О том, что слышала или о том, что

видела?

     - Есть пословица: "Не верь тому, что уши слышали, верь тому, что  глаза

видели". Рассказывай о том, что своими глазами видела.

     - Ну так слушай,- начала шкатулка.- Видела я однажды трех братьев.  Был

у этих братьев на троих один бык. Старший пас голову быка, средний -  брюхо,

младший - задние ноги.  Вот  показалось  однажды  младшему  брату,  что  бык

заболел. Решил он посоветоваться со средним братом. Рано утром пустился он в

дорогу и к вечеру дошел до брюха быка. Посовещались между  собой  младший  и

средний братья и решили пойти к старшему. На рассвете вышли в путь и  поздно

ночью добрались наконец до головы быка.

     "Как думаешь, не заболел ли наш бык?"- спрашивают у старшего брата.

     "Нет, он весь день траву щипал, а теперь жвачку жует. Только воды давно

не пил.., Погоним его на водопой".

     Пошли братья к морю быка поить. Одним  глотком  осушил  он  море  и  не

напился, жалобно замычал.

     Решили братья попасти своего быка на  острове  посреди  моря.  Там  под

деревьями росла сочная трава.

     Но когда подошли они к острову поближе, то увидели - это не  остров,  а

рыба. Раскрыла рыба пасть и проглотила быка целиком.

     Не успели братья опомниться, как на рыбу кинулся из-за туч орел. Вонзил

он в рыбу когти и поднялся с нею в небо.

     Орел опустился со своей добычей в степи, А в степи чабан пас овец и сел

отдохнуть в тени от бороды своего козла. Орел опустился на рога этого  козла

и съел рыбу вместе с травой и с деревьями, что росли на ней.

     Когда орел доедал рыбу, он выронил из клюва лопатку быка, проглоченного

рыбой, и попала эта лопатка в глаз старику чабану. Потер старик глаз.

     "Ишь ты!- говорит.- Кажется,  соринка  попала!"Вечером  пригнал  старик

стадо домой и попросил дочь:

     "Вытащи мне, дочка, из глаза соринку".

     Села дочь в лодку, взяла весла, поплыла по отцовскому  глазу.  Отыскала

лопатку быка, подцепила ногтем мизинца и щелчком швырнула лопатку за окно.

     Лопатка упала на землю неподалеку от колодца. А у колодца  вскоре  стал

на ночлег  ка-раван  из  девяноста  верблюдов.  Караванщики  собрались  было

готовить ужин, как вдруг задрожала, заколебалась под ногами у них  земля.  В

страхе бросились они навьючивать верблюдов и поспешили прочь от стоянки.  Но

только тронулись с места - землетрясение прекратилось.

     "Что же это было?"- спросишь ты. А вот что было! Караванщики  разложили

огонь на  лопатке  быка,  а  мимо  бежала  лиса,  почуяла  вкусный  запах  и

остановилась погрызть лопатку. А когда  она  ее  грызла,  по  земле  тащила,

караванщики подумали, что настигло их страшное землетрясение.

     Поздно вечером, когда караван уснул, пришла к колодцу по воду  женщина.

Увидела она лису, ударила ее коромыслом и убила. Убила, а шкуру  снимать  не

стала, побоялась в темноте испортить, оставила до утра.

     На рассвете караванщики встали - давай лису  обдирать.  Половину  шкуры

содрали, половину так оставили. Все  вместе  взявшись,  не  смогли  лису  на

другой бок  перевернуть.  Из  доставшейся  им  полшкуры  решили  сшить  всем

девяноста караванщикам девяносто теплых шуб.

     Снялись они с ночлега и уехали. А женщина пришла,  лису  носком  чувяка

толкнула, на другой бок перевернула. Стоит над ней и раздумывает: а не  мало

ли будет полшкуры на шапочку для новорожденного сына?..

     Рассуди теперь, Батырбек, кто из них больше? Бык, который одним глотком

осушил море? Рыба, которая проглотила быка? Орел, который съел рыбу?  Старик

чабан, которому попала в глаз лопатка быка, а он ее принял за соринку? Лиса,

полшкуры которой хватит на девяносто шуб  для  девяноста  караванщиков?  Или

новорожденный мальчик, мать которого сомне-

     вается, выйдет ли из оставшейся полшкуры для него шапочка?

     - Что тут долго думать! Рыба больше всех!- ответил наобум Батырбек.

     Не утерпела и в этот раз молчунья, засмеялась:

     - Какой же ты недогадливый!- говорит.- Если одной половины лисьей шкуры

хватает на девяносто шуб для девяноста мужчин, а другой половины младенцу на

шапочку мало, то подумай сам, какого он роста, этот малыш!

     Обрадовался Батырбек. Побежал  к  хану  сказать,  что  дочь  его  снова

заговорила.

     Кликнул хан своих визирей. - Правду говорит этот юноша?

     И визири опять ответили: нет, хан, он обманщик. Твоя дочь  ни  словечка

не промолвила.

     Тогда хан спросил у жены:

     - Правду говорят мои визири?

     - Вот они-то и есть самые настоящие  обманщики!  -  сказала  жена  хана

сердито.- Я сама слышала голос нашей дочки.

     Видя, что  хан  Ульмес  остался  в  сомнении,  Батырбек  в  третий  раз

отправился к его дочери. Но на этот раз он позвал в свидетели  самого  хана.

Вот пошли они все. Хан, жена его и визири остались под дверью  подслушивать,

а Батырбек зашел в комнату ханской дочери.

     Ударил палочкой по золотой чаше, что стояла перед девушкой:

     - Говори, чаша!

     - О чем говорить? О том, что слышала, или о том, что видела?

     - Слышанное - завязь, виденное -плоды. Рассказывай лучше, что видела.

     - Ну так слушай, - сказала чаша.- Видела я одну вдову, у  которой  было

девять сы-

     новей. Пошли однажды дети на улицу играть в альчики*. Проиграли они все

альчики, какие в карманах были, и послали за новыми  домой  младшего  брата.

Мальчик прибежал домой и увидел, что мать шьет тюбетейку.

     "Кому ты шьешь тюбетейку, мама?" "Тебе шью, душа моя!"Вернулся  мальчик

на улицу и похвастался перед старшим братом своей обновой. Тот побежал домой

и спрашивает мать:

     "Кому  ты  шьешь  тюбетейку?""Тебе,  радость  моя!"Старший  похвастался

подстаршему брату, а подстарший тоже побежал к матери и спросил:.

     "Кому  ты  шьешь  тюбетейку?""Тебе,  свет  моих  очей!"Так  по  очереди

прибегали все девять сыновей вдовы и все спрашивали, кому  шьется-тюбетейка,

и каждому, не желая ни  одного  обидеть,  отвечала  мать:  "Тебе!"Наигрались

мальчики вволю, к ужину вернулись домой.

     Мать подала им еду, а сама все думала: кому же отдать тюбетейку? Но так

и не смогла решить. Взяла, да  и  бросила  ее  на  столик,  вокруг  которого

ужинали сыновья. Все девятеро кинулись к тюбетейке и наперебой закричали:

     "Моя! Моя! Моя!""Перестаньте  ссориться!-  прикрикнула  на  них  мать.-

Идите к хану. Он вас рассудит".

     Отправились братья к хану. Всех их  привели  в  ханские  покои,  и  хан

сказал:

     "Прежде чем я разберу ваш спор, скажите, что вы  умеете?""Я  следопыт,-

сказал старший брат.- ЯАльчики - бабки.

     умею читать любые следы - и человеческие, и звериные, и птичьи".

     "А я дозорный,- сказал второй брат.- Муху за версту вижу".

     "Я стрелок,- сказал третий брат.-  Я  сбиваю  птиц  на  лету  высоко  в

поднебесье".

     "Я лучник,- сказал четвертый брат.-Дай мне сосновую веточку в  четверть

аршина, и я смастерю из нее лук со стрелой, равной сорока локтям длины"..

     "Я ладейщик,- сказал пятый.- Из дубовой щепки выдолблю ладью, в которой

поместится целый аул".

     "Я зодчий,- сказал шестой брат,-  Из  од-ного-единственного  камушка  я

возведу дом, в котором разместятся все жители твоего ханства".

     "Я кухарь,-  ответил  седьмой.-  На  один  столик  я  поставлю  столько

кушаний, что их хватит на весь твой народ".

     "Я землекоп,- ответил восьмой брат.- Если на твое ханство нападет враг,

я могу вырыть любой подземный ход, который помог бы спасти тебе жизнь".

     А девятый, самый младший из братьев, смутился.

     "Я ничего не умею,- сказал он.- Зато даже  у  самого  чуткого  человека

могу снять пояс с кинжалом, и он ничего не заметит".

     "Молодцы!-похвалил хан братьев.- Отцы и деды наши говорили: "Смелый две

трудности одолеет, умелый - три"... Сослужите мне одну службу, а потом я вас

рассужу. Год тому назад пропала моя единственная  дочь.  Долго  искал  я  ее

повсюду, но так и не нашел. Найдите ее,  и  я  дам  вам,  что  пожелаете,  а

тюбетейку мы присудим самому умелому".

     Следопыт, попросил, чтобы его отвели в

     комнату ханской дочери. Посмотрел, куда ведут ее следы, и  сказал,  что

девушку увезли в горы.

     Дозорщик посмотрел в сторону гор и тотчас увидел дочь хана. Она была за

шестью горами, близ вершины Кап, в плену у одноглазого дракона.

     Как услышал это хан - и обрадовался, и ужаснулся.

     Но самый младший из девяти братьев, не умевший ничего делать,  успокоил

хана. Он пообещал незаметно увести девушку от дракона. Пообещал  и  увел,  и

вскоре хан уже радостно обнимал свою единственную дочь.  Еще  не  опомнились

отец с дочерью от великой радости, как дозорщик,  пристально  глядевший  на.

гору Кап, вдруг сказал:

     "Хан. надо быть начеку! Этот дракон открыл  свой  единственный  глаз  и

внимательно смотрит по сторонам".

     Растерялся хан. Тогда стрелок сказал, что  он  может  поразить  дракона

стрелой, пусть только ханская дочь укажет, в какое место вернее целиться.

     "Из такой дали дракона насмерть не сразишь. Надо,  чтоб  стрела  попала

ему прямо в глаз и ослепила его,- посоветовала девушка.- Тогда он не  сможет

сразу пуститься за нами в погоню".

     Лучник взял сосновую веточку в четверть аршина, сделал  лук  и  к  нему

стрелу длиною в сорок локтей. А стрелок натянул тетиву и послал  эту  стрелу

прямо в глаз дракона.