Одна из величайших битв Эдиге

Я, Хаджи Рахим, своими глазами видел эту битву. Да не повторятся никогда битвы, подобные этой. Чего не хватает людям на земле или слишком тесно на ней? Зачем проливать столько невинной крови? Жестокие времена настали.

После этой битвы ногайцы беспрепятственно приходили на земли Руси, Польши и Литвы. Подвергали страшным погромам города, угоняли пленных толпами в Сарай. 

Лето 1312 года. Эдиге место сбора войск назначил на правом берегу Эдиля (Волги), лежащей в двух конских переходах от Сарая. Со всех концов огромной степи стекались отряды воинов. У каждого воина-бека был свой отряд с особым боевым кличем - ураном. Отряды разбивались на сотни. Сотни объединялись в тысячи, а тысячи - в тумены (десять тысяч). Командиром сотни был сотник - юз ваши. Над тысячами стояли тысячники – мынъ баши. Над туменами - темники - мурзы, в основном приближенные к ханской семье или члены этой семьи. Все войско было разбито на правое и левое фланги, середину ее вел сам Эдиге. Командующим правого крыла Эдиге ставил своего двоюродного брата Джумагула, а левого крыла - сына Нуреддина. Нуреддин был смел, горяч и неопытен. Он бросался в битву с отчаянной решимостью и часто оказывался в трудном положении. Вот здесь выручал его осторожный и хитрый Джумагул. У него под рукой всегда были свежие войска. Нуреддин и Джумагул соперничали друг с другом и каждый старался опередить другого, лучше сделать порученное дело. Середину войска вести Эдиге помогал его верный и старый помощник Орак.

На этот раз под знамя хана встало около 200 тысяч отборных воинов, кроме оставшихся сторожить и при надобности защищать кочевья. Ударную часть войска составляли конные латники Эдиге. Это были испытанные в битвах отважные воины. 50 тыс. воинов, сидящих на золотистых конях, были все как один окованы в хорезмские латы, вооружены стрелами, арканами. От вооруженных латников Эдиге не отставали и латники Орака, которых называли «бешеными» за их безрассудную смелость. Хорошие тумены были у Нуреддина и Джумагула. В остальной своей массе войска представляли собой легкую конницу, вооруженную луками, пиками, арканами. Воины брали с собой в поход по два запасных коня, благодаря чему делали молниеносные переходы неожиданно для врага. В войске было много пеших воинов. Это были пленные кавказские и воины других народностей необъятной Азии. Над ними были поставлены воины-ногайцы, отличившиеся в предыдущих походах.

В один из солнечных дней Эдиге устроил парад воинов. Сам он, одетый по-походному, стоял на кургане, окруженный свитой и телохранителями. На нем сияла на солнце отличной стали кольчуга, сделанная искусными мастерами Дамаска. Обут был в мягкие сапоги из сафьяна. На боку висела кривая сабля, ножны которой были усыпаны дорогими камнями. Перед ним проходили построенные сотнями тумены. У каждого тумена были свои хвостатые бунчуки. Губы Эдиге плотно сжаты, и только когда проходила очередная тысяча, он сквозь губы называл цифру: «отыз, кырк, элли». Открытый взгляд чуть раскосых глаз был твердым и пронизывающим. Широкий лоб, скрытый под шлемом, говорил о большом уме этого человека. Лицо было сурово. На переносице залегли две широкие морщины. И только когда прошли рядами латники - «барсы», он слегка лишь улыбнулся, но тотчас же лицо его приняло суровое выражение.

Парадом войск он остался доволен и приказал через два дня выступить в поход. После чего круто повернулся и пошел мягкой походкой барса к своему великолепному коню. Его тотчас же окружили телохранители - нукеры. Подняв коня на дыбы, он с места пустил его в карьер. За ним еле поспевала его свита, не смея нарушить думы повелителя. Ногайские войска выступили на рассвете... Оставив далеко обозы, за 11 дней похода они вышли на берег тихой степной реки Ворскла. В этот поход воины не взяли с собой свои семьи. Шли налегке. Взяли только все необходимое. Пастухи гнали овец и стада коров. Отдельно гнали табуны запасных коней. За рекой тянулись густые леса - земли рыжебородых урусов (ногайское название русских). В этой полосе никто не селился. Боялись постоянных набегов ногайской конницы.

Эдиге приказал переправляться через реку. Конница переправилась вплавь. Река была запружена человеческими и конскими телами. Для обоза построили плавучие мосты. Огромные мешки-турсуки, сшитые из кожи волов и овец, наполнялись воздухом, опускались в воду, на них укладывались доски и крепко перевязывались арканами. Вскоре все войско было переправлено на другой берег. Тут же, на самом берегу, разбили лагерь.

Огромные орды расположили кругом. В центре стоял большой шатер Эдиге. Сам он выехал вперед осматривать местность, где должна была развернуться жестокая сеча. Во все стороны были высланы яртаулы (передовые отряды конницы). Войска выстроились прямой линией, чуть изогнутой по краям вперед, на расстоянии четырех шакырым (километр) от реки. На вопрос: «Почему мы оставили реку за спиной, ведь при случае отступления она перекроет нам путь?» Эдиге, грозно сверкнув глазами, ответил: «Мои войска не отступают». Во флангах за холмами сотнями в прямоугольные колонны были построены латники Орака, Нуреддина и Джумагула. Правые руки воинов были обнажены до плеч, чтобы легко было рубить. В ожидании битвы они стояли неподвижно, грозно и молчаливо, положив сверкающие клинки на плечи.

В середине, позади выстроившихся войск, стояли тяжелые латники Эдиге. Пешие воины выстроились перед легкой конницей, стоявшей впереди «барсов» Эдиге. Между пехотой были оставлены проходы для стремительного броска конницы. Пешие тумены Ага-хана и Янтугана были поддержаны туменом отважного Сидахмета.

С первыми лучами восходящего солнца объединенное войско поляков, литовцев и русских под начальством Витовта двинулось на ногайские войска, которые, выстроившись, в глубокой тишине ждали этой битвы. На левом фланге стояли три московских полка под командованием князя Владимира и его брата Ярополка. Середину заняли поляки. Правый фланг вел сам Витовт, вернее вели полководцы, а сам он наблюдал за битвой с холма на краю села. Наступила тишина. Вдруг из рядов ногайского войска на вороном коне выехал огромный воин. Приложив рупором руку ко рту, он издал страшный крик такой силы, что был слышен даже в далеких рядах войск Витовта. От этого крика волосы зашевелились на головах и в души многих воинов Витовта закрался тяжелый липкий страх, между тем как у ногайцев он поднял боевой дух. Воин этот был Казтувган из племени Кенегес едисанской орды. Подняв над головой тяжелое копье, он грозно потряс им, вызывая на поединок достойного врага. Из средины польского войска выехал на пегом коне рыцарь, весь окованный броней, с тяжелым железным щитом. Это был отважный рыцарь Любек, одержавший много побед на рыцарских турнирах у себя в Польше. Издав боевые клики, оба воина бросились друг на друга, подгоняя и без того скачущих коней. Не доехав десятка метров, Казтувган перебросил копье на левую руку, правой рукой прикрывался щитом. Любек не ожидал такого маневра. Щит его был выставлен на левую сторону. Раздался лязг металла, и копье Казтувгана насквозь прошло через грудь Любека, пробив толстую броню поляка. Копье Любека, пробив кожаный шит Казтувгана, царапнув по кольчуге, прошло под рукой ногайского воина. Пронзенный Любек с тяжелым грохотом упал на землю, обильно полив ее своей кровью. Дикий рев торжества покатится по ногайским войскам.

Войска сошлись, и битва закипела со страшной силой. Тучи стрел затмили солнце. Длинные ногайские стрелы насквозь пробивали доспехи рыцарей. Ржание коней, крики, лязг мечей, треск ломавшихся копей - все слилось в протяжный гул битвы. Пыль столбом поднялась над побоищем и закрыла солнце. Союзные войска сконцентрировали свой удар в центре. Ногайские войска начали медленно отступать в центр. Весь натиск сдерживали латники Эдиге. Они выстроились плотной стеной из конских и человеческих тел, сомкнув щиты, яростно рубились с поляками. Вокруг росли кучи тел польских и литовских воинов. Правый фланг бился на равных, а левый - медленно отступал, русские теснили сборные тумены Агахана и Янтувгана. Только тумены Сидахмета твердо стояли...

Поляки прорвали, наконец, центр, но не сумели дальше продвинуться, так как были встречены туменами Орака. Поляки замешкались и остановились. Литовцы бесполезно пытались смять правый фланг. Русские, наконец, ослабили натиск.

Обескровленные жестокой сечей они изнывали от жажды и духоты. Многие от усталости падали с ног. Князь Владимир был тяжело ранен в голову. Его брат Ярополк еще держался на коне, устало махая мечом. Это пока воодушевляло русских. Вот упали знамена. Один за другим падали сраженные дружинники Ярополка. Он схватился с огромным воином в золоченом шлеме. Это был темник Янтувган - брат Орака. Прикрывшись шитом, он яростно ударил по голове Ярополка. Шлем слетел с головы княжича. Взвыв от ярости, Ярополк нанес ответный удар, который пришел по наплечнику, надетому на кольчугу. Железо погнулось, но выдержало удар. В следующий миг молниеносный удар разрубил Ярополка почти до седла. Вокруг раздались победные крик ногайцев. В это время с фланга ударили латники Нуреддина и Джумагула. Построенные прямоугольными колоннами, ногайцы в один миг опрокинули фланги. В наступление перешла также середина войск, ранее отступавшая под ударами рыцарей и дружинников.

Битва разгорелась с новой силой. Уставшие войска союзников изнывали под ударами свежих сил ногайской конницы. Первыми побежали с поля битвы рыцари. Русские полки, теряя убитых и раненых, медленно отступали. Вскоре все союзное войско в панике бежало на Запад, оставив весь свой обоз, женщин и детей, взятых в поход. Немногие ушли из этой битвы после жесточайшего поражения.

Вся дорога, по которой бежали побежденные, была усеяна трупами воинов из золотистых равнин Польши, лесов Литвы и Руси... Раненых врагов добивали ударами копей. Кровь ручьями стекала в реку. От места битвы тянулся огромный красный шлейф по воде Ворскла. Кони не могли напиться воды из реки ниже битвы. Так закончилась одна из великих битв века. После этого побоища надолго воцарилась власть ногайских ханов над соседними землями. Даже железный хромец Тимур не решился пойти на Ногайскую Орду войной, а двинулся со своими ордами на Боязета - владыку турецких земель